Уж не знаю, какой механизм сработал, но я вдруг вспомнил, как школьником на весенних каникулах видел там большую мраморную доску на доме, в котором жил Михаил Светлов.
Интересно, подумал я, попадает ли Светлов под критерии декоммунизации или проскочит? Поэт он был хоть и комсомольский, но все-таки – поэт. А под конец жизни и вовсе стал саркастичным еврейским мудрецом, даже фрондером, если по разряду фронды проходят алкоголизм и опасные остроты.
Интернетовские раскопки показали, что дом горел, стоит в руинах, мраморная доска с мефистофельским профилем и силуэтом буденовки раскололась. Последние снимки годичной давности.
Короче, за Светлова можно не волноваться.
