«СЛАДКАЯ ЖИЗНЬ» (LA DOLCЕ VITA)

«Дольче виту» я пересмотрел после «Великой красоты» (La grande bellezza) Соррентино, который на фильм Феллини неприкрыто аллюзировал. Сразу замечу, что картина Соррентино мне понравилась и на этом тему закрою. 

А вот за «Сладкую жизнь» мне есть что сказать. Предыдущий раз я ее видел лет тридцать назад, кроме сцены в фонтане Треви и молодого Челентано мало чего запомнил. Сейчас же пил кино с наслаждением, с которым пьют чистую и холодную воду в жаркий день: гонясь за следующим глотком, когда предыдущий еще не проглочен.

· Никакая это не сатира, нормальный трагический фильм о крушении иллюзий, о уходящем времени, о уходящей молодости. 

· Его нужно сравнивать не с Соррентино, а, как ни странно, с Хуциевым, Данелией, и даже с дважды сталинским лауреатом Зархи и его кино по «Звездному билету». Те же проблемы: радость окончившихся войн и наступившей свободы сменяется разочарованием и горечью. Потому, что у каждого поколения свои трудности и невозможно прожить свою жизнь за кого-то, кто жизни недополучил. Просто у советских режиссеров было много идеологии и много утешительства,  необоснованного  оптимизма. А еще была возможность списать вину на власть, закручивающую гайки после оттепели, на ее давление, на худсоветы.  У великого итальянца экзистенциальный ужас показан честно, беспримесно, но с итальянским очарованием, очаровательный такой ужас.  

Мне даже показалось, что в эпизоде мелькнул молодой Олег Даль… 

· Цензурные неприятности были почти анекдотические: трехмесячная задержка. Правительства в Италии сменялись так быстро, что разделить с ними ответственность за свой продукт было никак не возможно.  Художник, как и положено, стоял пред небесами один-одинешенек.

· Кстати, хотя может быть и не «кстати», но это поколение в Израиле называлось «поколением эспрессо» и про него очень трогательно рассказывается в книге Данкнера «Где мы были, и что творили…», которую я уже много лет пытаюсь перевести.  Но, как у Марчелло  и Джеппа, у меня все время находятся более важные дела...

· Экзистенциальный мужской ужас уходящей жизни 38-летнего Феллини в эпизоде с марчеллиным папой , который заклеить девицу еще может, а трахнуть её ему уже не дает больное сердце.

· Абсолютное мужество католика Феллини признать, что и религия не поможет (эпизод с явлением Мадонны детям и смертью больного под дождем)

· Бритье подмышек девицами не было в 58-ом повсеместным. Нежная поросль хорошо видна у девушек, машущих  статуе Иисуса, плывущей над Римом

· Техника безопасности еще не написала кровью всех своих правил. Ездят на багажнике в открытых машинах. Машины, кстати, в ту пору были чудесные.

· В больнице (эпизод отравления Эммы) я увидел новенькое оборудование – каталки, стойки для кислородных баллонов, которое застану через двадцать лет пожилым и побитым жизнью.

· Водка «Кегелевич», считающаяся в Израиле всегда второсортной, в Италии котируется высоко. Так было и в конце 50-х, знакомая бутылка проезжает на первом плане в аристократическом доме.

· Яркость и красота этой черно-белой картины почти безукоризненная: плечи дам, барочные завитки, прямые линии новостроек, свет и тень лестниц. Всё дает фору очень красивому цветному фильму Соррентино.

· Не оставляет мысль, что все красотки, сексапилки, обладательницы стройных ножек и прочих прелестей (абсолютно натуральных, замечу в скобках) – в могиле или, в лучшем случае, – глубокие старухи. Самой юной из них, девочке официантке с профилем ангела, Валерии Чанготтини, идет 73-й год.

· Полное отсутствие агрессии. Единственную драку учинил чванливый американец. Хотя есть ситуации, которые в фильмах других стран были бы решены мордобоем.

· А Челентано и 60 лет назад был большой молодец.