Их актеров сжигает старик Нерон.
Отпевает их иноков Филофей.
Они ездят теракты смотреть в метро.
Им пока еще можно курить в кафе.
Они рубят врагов, но жалеют лес.
Они мочат в парашах и чтят парад.
А когда в них вселяется мелкий бес, -
Бог уходит под озеро в Китеж-град.
Их земля - широка, как под Крымом степь:
Север клюкву им дарит, а Юг - гранат.
Каждый год им шахидка танцует степ
Из "Норд Оста" под гром боевых гранат.
Их прапредком был дикий залетный гунн -
Тот, который на шкурах ласкал судьбу.
Их родители помнят, что ЦУМ и ГУМ -
Это тот же костюм, но в другом гробу.
Их Татьяна не любит чужой зимы,
Потому что не помнит родной весны.
Они часто болеют.
Они, - как мы,
Потому что и мы, как они, - больны.
Их фарцовщица Лада плывет в ладье,
Как шаманка, - навстречу грибным местам.
Я люблю три процента из их людей -
Тех, в которых не кончился Мандельштам.
Бедный Осип! Он снова бросает сеть,
Видя рыбок-волшебниц на дне пруда...
Я любил бы еще девяносто семь,
Но тогда мне придется его предать.
Вышло так, что в их стаде живет мой брат
(То есть друг, и супруг, и отец, и сын...)
Наш инцест, как шумерский священный брак,
Происходит из мифов седых глубин,
На космической глине миры меся,
Вавилон собирая из тысяч ста...
Но его Византия, его Тянь Ся,
Его Рим - не понятные мне места.
Ведь, когда среди звезд я бреду в бреду,
Зажимая Та Кемет в одной горсти,
Я уверен: его египтяне ждут
Че Гевару, способного их спасти.
Я приду к ним - без танка и без меча,
Повергая оружие в пух и прах:
Они будут плеваться, хрипеть, мычать,
Изгоняя из десен зубовный страх,
Что кормящую руку кусал, как нить
Ариадны, чей факел давно потух...
А когда им удастся меня казнить,
К их Нерону еще раз придет Пастух
Назаретский...
30 апреля 2014 г.
БЖ. Монолог Джульєтти
На землі, де собаки виють, немов трембіти,
І приносять з вершин в долину смертельний сон,
Виростають тонкі, як вафельки «Світоч», діти
З чистим серцем, що свято вірить в УНА-УНСО.
На землі, де колись гасав я малим бандитом
Вздовж фортеці князів Потоцьких та на Валах,
Світло й темрява утворили містичний диптих,
Щоб його розгадали Будда, Христос, Аллах…
На землі, де біліє, наче єврейське горе,
Придорожня гуцульська хижка (в ній жив Орест),
Видихаються біля «Франика» горді гори
У покірні горби, що чемно тримають хрест.
На землі, де Грицько, як завше, не ходить в школу,
Але глушить коньяк на студіях Бу-Ба-Бу,
Я кохання свого не зраджу – затям! – ніколи
(Так старий самурай ростить молодий бамбук).
На землі, що тобі байдужа, незрозуміла,
Непотрібна і, мо, ляклива, як влітку лід,
Я пускаю коріння.
Я набуваю сили:
Примирити з новим коханням свій древній рід.
Івано-Франківськ, 1 травня 2014 р.
